Кэмерон Доки - Правда и ее последствия[Truth and Consequences]

— Через ведьму, — подсказал ночной гость.

— Именно так, — кивнул Ник. — Но это еще не все. Прелесть моего плана в том, что чувства Коула, его собственный выбор, сыграют против него. Он хочет быть человеком. Со всеми присущими людям слабостями. Именно это его и погубит.

— Ты так думаешь?

— Я не просто думаю, — заявил Ник, подаваясь вперед. — Я знаю. Мне прекрасно известно, как смертные переносят измену. Я стал настоящим экспертом по данному вопросу. Благодаря этому я и стал тебе служить.

— Я помню, — сказал Владыка тьмы.

Ник откинулся на спинку кресла и подумал: «А я тем более». В самом деле, разве можно забыть события, которые привели его к нынешней жизни? Даже если жить вечно. Но воспоминания не мешали ему сохранять контроль над собой.

— Тогда поверь мне — если Коул Тернер хотя бы наполовину человек, такой же, как я, то он непременно жаждет мести. И мне известно, насколько далеко он может зайти.

Свет снова замерцал.

— Посмотрим, — проговорил ночной гость через мгновение. — Пока что ты меня порадовал. Если действительно произойдет измена, я еще больше порадуюсь. Я буду доволен настолько, что в качестве награды разрешу тебе самому уничтожить его.

— Он сам себя уничтожит. В этом и состоит мой план, — сказал Ник, и перед его глазами встало лицо Коула Тернера.

Что могло заставить его отказаться от демонической силы? Что могло заставить Коула сделать подобный выбор и так изменить свою судьбу?

Только сила страха или сила любви.

«Он совершенный глупец, — подумал Ник. — Глупец, которому следует преподать урок. И это предстоит сделать мне».

— Но я буду направлять его, — добавил он с улыбкой.

— Я рассчитываю на это, — произнес Владыка тьмы.

И канул в абсолютную тьму.

Ник проснулся через несколько часов, перед самым рассветом. В голове пульсировал резкий и прерывистый ритм, который мог означать лишь одно — страх.

«Каждый раз одно и то же», — подумалось ему.

Он мог принять любой человеческий облик, иметь любое лицо, какое только хотел. Но одно ему все же было не под силу. Поступив в услужение к Темной силе, Ник не мог проспать всю ночь.

Ни разу.

В те минуты, когда свет готовился сменить тьму, когда весь мир словно затаивал дыхание, будто опасаясь, что не сможет перейти из ночи в день, Ник просыпался. И это было самое болезненное в его жизни.

Ник спустил ноги с кровати и поднялся. Босиком поплелся в ванную и включил электричество. Ему больше нравились свечи. Их пламя было привычнее и действовало успокаивающе. А этот резкий белый свет бил прямо в лицо, и разглядывать себя в зеркале можно было лишь прищурившись. Впрочем, смотреть себе в глаза ему всегда было непросто.

Но когда лицо в зеркале начало меняться, посмотреть все же пришлось.

Все его черты, кроме глаз, начали постепенно расплываться и исчезать. Вскоре уже ничто не напоминало о человеке по имени Ник Джеррард. Теперь на белом фоне остались лишь глаза. Tabula rasa — чистый лист.

«Чем дальше, тем легче», — подумалось ему.

В первый раз он очень испугался превращения, поскольку не был к нему готов. Но Темная сила заставляла его повторять этот ритуал каждую ночь. Впрочем, после первого раза худшее осталось позади.

Когда лицо начало вновь меняться, он опять уставился в зеркало. Теперь кожа стала съеживаться и сморщиваться. Гладкая секунду назад поверхность покрылась красными пятнами. Рот изогнулся в жуткой ухмылке. Брови почернели и сдвинулись вниз. И теперь он был уже будто и не человеком, а чем–то невероятным. Невообразимо ужасным. Каким–то исчадием ада, не имеющим названия.

«Я могу это сделать. И я это сделаю», — подумал Ник, заставляя себя смотреть.

И все–таки в последнюю секунду он не выдержал и отвел глаза, уставился в пол. Кулаки сжались так, что ногти побелели.

Опять не смог. В очередной раз. Хотя пытался каждое утро после того, как заключил сделку с дьяволом. Полученная сила давала ему практически неограниченные возможности. Но подобные моменты были невыносимы.

Он так ни разу и не смог поглядеть на свое лицо. На свое подлинное лицо. На то, которое он получил при заключении сделки.

Ни разу за двести лет, которые прожил на свете Ник Джеррард, он не отважился увидеть то, чем был на самом деле.

Он повернулся и вышел из ванной, а электрический свет, который был свидетелем его провала, словно улюлюкал ему вслед.

ГЛАВА 6

Когда Фиби проснулась на следующее утро,

в глаза ей ударил яркий солнечный свет. Она зажмурилась и снова зарылась под одеяло. За окном громко щебетали птицы.

Что там творится в мире?

Фиби перевернулась на бок, осторожно открыла один глаз и оказалась нос к носу с огромной алой розой. В утренних лучах она буквально сверкала.

«Ну и дела», — подумала Фиби.

В этих краях утро почти всегда было туманным. Наверное, оттого, что Сан — Франциско стоял у самой воды. Но сегодня ярко сияло солнце. Воздух, заполнивший комнату, казался сладким и густым, словно мед.

«Неудивительно, что пташки распелись», — подумала Фиби.

В такое утро ей самой всегда хотелось петь. И весь мир должен радоваться.

Она придвинулась поближе к розе. Осторожно понюхала ее. К цветку был прицеплен конверт с надписью, сделанной размашистым почерком Коула. Она прочла ее:

«Фиби, девушке моей мечты».

Она почувствовала, как нахлынули теплые чувства. Наверняка Коул просит прощения. Конечно, было бы лучше, если бы он сделал это устно. Но, наверное, ее любимый уже умчался на работу — ведь его ждало дело, из–за которого сорвался их вчерашний ужин.

Пожалуй, Коул поступил разумно, не разбудив ее. Он знал, что по утрам она соображает плоховато.

Что ж, письменные извинения все же лучше, чем ничего.

Фиби села на постели. Ноздри уловили приятный запах. Кажется, Пайпер готовит ее любимые морковные оладьи. Может быть, она тоже хотела извиниться за свое вчерашнее поведение.

«Сперва прочту извинения Коула», — решила Фиби. А потом уж она примется за сестер.

Солнце светило ярко, и день обещал быть радостным.

Как же иначе? Ведь Фиби собиралась привести свою жизнь в порядок.

Через двадцать минут она, умывшись, вернулась в комнату и открыла конверт.

«Извини, что я вчера был несдержан, — писал Коул. — В следующий раз постараюсь не выходить из себя. Желаю удачного дня».

Держа розу в руке, Фиби направилась в кухню. Конечно, извинения Коула были не слишком душевными, но все–таки он старался. Интересно, что подразумевалось под следующим разом?